Олег Языков - Турпоездка "All Inclusive"[1 том]
В это время вернулся Дубель и протянул мне шлем новоиспеченного рыцаря. Вдруг, чья-то рука перехватила протянутый мне шлем.
— Одну минуту, Тур, можно? — это был король Дорн. Я кивнул.
— Рыцарь Иг ля Кот-Тур! Вы помните наш последний разговор? Я тогда так же держал этот шлем в руках.
— Да, ваше величество!
— Так вот. Я вновь повторяю свой вопрос. Рыцарь Иг ля Кот-Тур! Принимаете ли вы наследство погибшего рыцаря, и готовы ли вы занять его место в рыцарском строю воинов королевства? Отвечайте!
Игги незаметно взглянул на меня. Опустил голову и подумал. Потом вздернул подбородок, и его единственный глаз вызывающе блеснул.
— Да, мой король! Готов. Теперь — готов!
— Вот и хорошо. Примите же из моих рук этот славный шлем. И не забывайте его надевать в следующих боях за нашу землю и против наших врагов. Помните, вы не смеете умереть, пока у вас на руках не закричит ваш сын! Следующий рыцарь ля Кот-Тур и владелец замка Трех ключей! И еще. Это от меня лично, за дерзость, решительность и отвагу в бою. А то скажут, что король ничем вас не наградил… — король протянул Игги руку и разжал кулак. На ладони лежали золотые шпоры.
— Теперь ему нужен и новый герб, — сказал я. — Что-нибудь вроде глаза и уха на фоне крыльев!
Король изумленно взглянул на меня: "Может быть… может быть… Я подумаю."
Вот так-то! И Игги поднялся на крыло. Я остался один. И выпороть мне его не дадут — как же славный рыцарь ля Кот, получивший свой шлем и замок прямо из рук короля. Не говоря уже о золотых шпорах. Вторых, кстати, в королевстве. Тьфу!
Один. Хотя — почему один? А все эти неслухи-послухи, обступившие нас с королем? Это, вроде бы, моя епархия?
— Рус! А ну-ка, построй воинов.
Рус оглушительно свистнул. Его свист поддержал Бес. Что это? Команды, что ли у них такие? Интересно.
Со всего поля битвы к нам побежали фигуры в двуцветных плащах. Началась бестолковая толкучка. Наконец, все успокоилось, и перед нами вырос кривоватый строй. Да, а строевая подготовка у них хромает. Ну, ничего! Зато как они знатно развернулись в атаку и ударили! Это поважнее строевой будет.
— Воины Храма! Я ничем не могу наградить вас, мои воины… Запомните — отныне и навек — лучшей наградой паладину Храма Адриана будет честно выполненное дело! Все равно, какое. Хоть ратное, с мечом в руке, хоть мирное — с сохой, хоть какое. Хоть сопли детишкам вытирайте! — в строю раздались смешки. Я помолчал и продолжил.
— Вы знаете, воины, на моей далекой-далекой родине, однажды, очень давно, четыре года шла страшная, кровавая война. Так вот, на этой войне героям вручали ордена. Ордена — это такие нагрудные знаки доблести. Из драгоценных металлов, золото, там, платина, что-то еще… И, вдобавок, за эти ордена сначала платили и деньги. Ну, золото платили, чтобы вам было понятнее. Потом деньги платить перестали. Потом — через десяток-другой лет, ветераны стали стесняться носить свои ордена. Было сказано, что это отстало и не современно. Мол, настали новые, свободные времена, и ваши железки никого не интересуют… В конце концов, у героев отняли все — и деньги, и ордена, и спокойную, достойную старость. Одного, как ни старались, отнять не смогли — у них осталось чувство гордости, чувство победителей, совершивших главный подвиг в своей жизни — они, не щадя своей жизни, потеряв тысячи и сотни тысяч друзей на поле боя, защитили и отстояли свою родину. Не думая, а как их внуки будут ценить их победу. В долларах или в евро? А, может быть, в дойчмарках? Не берите в голову — все это название золотых монет. Так вот, запомните, на всю жизнь запомните — и тут нет ничего смешного: лучшая награда — это чувство честно исполненного долга перед своей страной и своим народом. — я покосился на короля, но его упоминать не стал. Он умный, он поймет.
— Волею и именем Адриана! Я — Тур, возвожу вас… сколько в строю людей? — обернувшись, спросил я Руса.
— В живых осталось двести одиннадцать человек. В строю — сто шестьдесят семь. Остальные — ранены…
— Я возвожу триста послушников, вышедших на это поле для битвы со злом, в паладины Храма! Всех — и живых и мертвых… И еще, — я сжал перстень. Адриан, сможешь? "Попробую успеть, но тебе надо будет прибыть за ними в Храм Торна." Прибуду, куда я денусь.
— Каждый из вас, и живой и мертвый, получит отличительный знак — серебряные крылья Тура. Вечером и получите. Живые — на грудь, мертвые — в гроб. Или, лучше — передадите крылья родным и близким. На память. Это — лично от меня. Больше у меня ничего нет. Всё. Свободны. Разойдись…
* * *Глава 48. Грустная…
Конечно, я не забыл смотаться в Торн за сделанными Адрианом серебряными крыльями для первых паладинов Храма. Но этому предшествовало несколько часов тяжелой, напряженной работы…
Первым делом я перенес Вала в замок. Подняв крик и гам, я собрал вокруг себя испуганных слуг, вздрючил их (слегка и в профилактических целях, конечно), и уже минут через десять уложил Десницу в небольшой, светлой и прохладной комнате в самом тихом крыле замка. Тут же вокруг него забегали тетки с тазами горячей воды, чистыми тряпками и свежим бельем. Все медицинские процедуры я сразу же запретил. Ночью я собирался сесть в засаду и отловить, а то и просто вызвать регистраторов. Они мне здорово задолжали, вот пусть Вала и подлечат.
Опустившую от страшного известия руки и орущую как белуга красавицу Басю пришлось приводить в чувство и активное, боевое состояние духа парой полнозвучных оплеух. К ее чести, после этой легкой, но весьма эффективной оздоровительной физиопроцедуры, она перестала вести себя как дура и завертелась, что твой шпиндель от токарного станка. Теперь Вал был в надежных и нежных женских руках. Давать команду насчет Баськи управляющему не пришлось. Как только я к нему повернулся и открыл было рот, он успокаивающе замахал руками, показывая, что управляющий баронским замком далеко не дурак, и все-все понимает без лишних слов большого руководства маленьким коллективом замка.
Да, а Кот от лечения в замке напрочь отказался. По крайней мере — сегодняшним вечером. Видимо, ему очень хотелось позвенеть новенькими шпорами перед возможно большим количеством вояк, а, может, и поискать те горячие головы, которые предлагали ему дуэль и посмотреть им в глаза своим единственным глазом. Исцелить полностью я его не мог, что перстень сделал — то и сделал, хуже Коту в ближайшие часы не будет, и я разрешил ему остаться в лагере.
Теперь о накопившихся и неотложных делах, о которых мне звенели в оба уха и король, и его высшие должностные лица, и все прочие, кому было не лень. Сначала нужно было перебросить подкрепление нашим диверсантам, которые все еще крутились, обмениваясь ударами и имитируя ложные атаки, с арьергардом мятежников лигах в десяти-двенадцати от поля боя. Потом пришлось перебросить несколько групп кавалеристов по ближайшим селам, чтобы те реквизировали у крестьян и привезли как можно больше лопат, кирок, носилок и других приспособлений, чтобы разбитые на трудовые отряды пленные, постоянно сменяясь и гоня темп, начали копать братские могилы для погибших. Наших мы собирались похоронить на вершине не очень высокого, но все же холма, а погибших мятежников захоронили подальше от поля боя, в каком-то безымянном ложку.
Подготовкой временного лагеря, а его следовало разбить несколько в стороне, у воды, чтобы напоить тысячи коней и воинов, а также приготовлением пищи, слава Адриану, занялись тыловики маршала. Котлов и продуктов хватало, да и обоз противника любезно предоставил победителям свои немалые, надо сказать, запасы. Они же занялись сбором и учетом трофеев и бродящих по полю битвы лошадей.
Нашедший меня в суете и мельтешении людей наркомвнудел короля слезно просил придать его бригадам розыскников и следователей новопроизведенных паладинов для опознания убитых и фильтрации пленных. Все-таки ребята почти поголовно были из северных графств, и знали большинство фигурантов заговора, как говорится, в лицо. Кстати, Вал, то есть, прошу прощения, — Десница, действительно поразил в бою "знамя и гордость" мятежа — графа Толдина, качественно так поразил, — насквозь и в самый центр груди, в "яблочко". Никакой щит, никакой панцирь не помог графу — рука у Вала была тяжелая… Да, была…
Потом мне пришлось вмешаться и приказать относить тела погибших и уже опознанных лидеров мятежа и других, более-менее заметных фигур, в небольшой овраг, примерно в километре от поля боя. Я не позволил их хоронить. Я собирался сжечь их тела, чтобы даже пепла не осталось. Нет им ни почести, ни памяти… По нашей негласной договоренности с королем, члены их семей будут высланы на поселение в разные города Империи с небольшим пенсионом, а в королевстве их дворянские гербы будут перечеркнуты, титулы же — преданы забвению. Временный надзор и управление над их землями, замками и прочим имуществом пока возьмет на себя Министерство Двора. Ну, а потом… думаю потом, король подберет этому имуществу и новых хозяев.
![Олег Языков - Турпоездка "All Inclusive" [1 том]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
